ДИТ Москвы

Насколько близко московский бизнес успел подружиться с технологиями программной роботизации? Какие процессы роботизируются прежде всего и каковы перспективы развития RPA в столице? Ответы на эти и другие вопросы содержит исследование ICT.Moscow и Smart City Lab Департамента информационных технологий города Москвы, результаты которого руководитель Smart City Lab Эльдар Файзуллин представит 30 октября на конференции BPM 2019 издательства «Открытые системы». В преддверии своего выступления Эльдар согласился ответить на несколько вопросов об исследовании и технологиях, тестируемых в ДИТ г. Москвы.

- Зачем RPA нужна городу?

Москва стремится к повышению эффективности управления, чтобы все задачи, процессы, проекты давали максимально положительный результат как для города, так и для москвичей. RPA как раз является инструментом, который позволяет повысить эффективность. В тех примерах внедрения RPA, которые уже есть, виден понятный и измеримый эффект: процессы ускоряются, качество их исполнения растет за счет работы с данными. А это повышает скорость и качество принятия управленческих решений, которые, в свою очередь, влияют на качество жизни москвичей.

Чтобы улучшать качество управления городом, мы тестируем, среди прочего, программные технологии роботизации по ключевым для нас направлениям. И на основании пилотных проектов, проведенных в ДИТ, понимаем, как это можно потом масштабировать на весь город.

- Что имеется ввиду под качеством исполнения процессов?

Человек, погруженный в рутину, часто ошибается от усталости или невнимательности, например, выгружая большое количество данных в Excel или обрабатывая документы в «1C». Вначале эта ошибка может быть не очень важна, но впоследствии она может оказать серьезное влияние на управленческие решения. Так как робот не устает и не ошибается при работе с исходными данными, результирующие данные получаются чище. Плюс ускорение тоже влияет на качество. Например, если срок оказания госуслуги сокращается с двух недель до одного дня.

- Но ошибки роботов тоже дорого обходятся…

Если мы работаем не с рукописным текстом, а с конкретными данными из таблиц или информационных систем, то ошибки полностью исключены.

- Разве не может быть ошибки в написании алгоритма?

Это проблема не только роботизации, но и автоматизации как таковой.

Разработка робота и выпуск его в продуктивную эксплуатацию — достаточно длительная история, в которой существует несколько этапов тестирования. Неправильно написанный робот не дойдет до выполнения конкретных задач и процессов. Потому что сначала он работает в тестовом контуре, потом копирует работу сотрудника параллельно с ним. И только когда мы убеждаемся, что вероятность ошибки отсутствует, его пускают в ход.

- RPA применимы во многих областях. Какие ключевые направления роботизации бизнес-процессов развивает ДИТ и почему?

Мы сфокусированы на обработке данных и документообороте, потому что такие процессы есть в каждом органе исполнительной власти, и это самые распространенные направления роботизации.

Обработка данных происходит в специальных информационных системах, таких как Единый диспетчерский центр, принимающий жалобы и обращения населения. В документообороте роботы используются для интеграции и переноса писем между различными органами исполнительной власти. Это позволяет значительно ускорить весь процесс.

При коммуникации с другими органами исполнительной власти, компаниями, москвичами, требуется информационный обмен с несколькими системами документооборота, которые в настоящее время не интегрированы между собой. Эту задачу можно решить, построив дорогостоящее интеграционное решение, либо взяв людей, которые будут все переносить вручную, как зачастую и происходило. Но есть и третий путь — написать программного робота, который переносит нужные документы, прикладывая к ним необходимые поля и строки, и тем самым осуществляет интеграцию между системами в режиме 24х7.

- Похоже, то, что раньше называли «костылями», теперь называют роботами?

Если задача решается, причем дешевле, чем классическая интеграция, вряд ли можно назвать это «костылями».

К примеру, коммерческие компании не могут напрямую подключиться к системе документооборота органа исполнительной власти. Их обращения попадают в отдельную информационную систему, оттуда их надо перенести либо руками, либо роботом.

- Какие цели ставятся в RPA-проектах?

Повышение скорости и качества оказания услуг городу и москвичам — конечная цель всех проектов ДИТ. На пути к ней наши промежуточные цели — ускорение и удешевление самого процесса, повышение его качества. Например, на рынке нам могут предложить услуги по интеграции условно за 2 млн руб. и за полгода, а с помощью роботов мы сделаем тоже самое за полтора месяца и в счет зарплаты.

- Как оценивается эффективность проектов RPA?

Для оказываемых городом услуг классические KPI – количество транзакций, выполняемых в единицу времени. Экономию фонда оплаты труда мы не измеряем, так как делаем все в рамках пилотных проектов. Мы не увольняем сотрудников, а фокусируем их на более экспертные задачи.

Оценив количество транзакций и стоимость, мы принимаем решение, запускать роботизацию или нет. Потому что есть ситуации, когда роботизация не подходит. Например, если процесс все равно будет меняться через три-четыре месяца или в планах развития информационной системы предусмотрено решение проблемы средствами классической автоматизации. Либо проблема не техническая, а управленческая, и может быть решена перестройкой процесса. Ну и когда по нашим оценкам роботизация оказывается дороже и неэффективнее, чем текущий процесс.

- Кто занимается роботизацией в ДИТ?

Бизнес-аналитики и разработчики центра компетенций всегда делают проект в связке с заказчиками и совместно принимают решение о роботизации или улучшении процесса другими средствами. Руководитель центра отвечает за то, чтобы все это гармонично встраивалось в общую архитектуру.

- С какой целью проводилось исследование применения RPA в столичном бизнесе?

Устранение неизвестности и коммуникации с рынком входят в число задач лаборатории Smart City Lab. Мы нарабатываем у себя экспертизу, и готовы ею делиться. Когда мы начали тестировать роботизацию, хотелось понять, насколько данная технология известна рынку и какие кейсы существуют. Решили собрать эту информацию, обобщить, а затем транслировать ее тем, кому интересно узнать, что такое RPA. С этой целью мы провели качественные и количественные исследования (интервью и анкетирование), в которых приняли участие около 470 компаний. Основная задача — сформировать базу знаний и практик, на основании которой можно получить представление о технологии, реализованных проектах, и при желании начать использовать RPA.

- То есть вы делали это не для ДИТ?

Для бизнес-сообщества. Одна из задач проекта ICT.Moscow и наша в том числе, — рассказывать про существующие технологии. Если мы покажем бизнесу новые инструменты, с помощью которых он будет эффективнее вести свою деятельность, это в конечном счете повлияет на всю Москву, делая ее более эффективной, более конкурентоспособной.

- Как отбирались участники исследования?

Мы стремились, чтобы в нем были представлены и малые, и средние, и крупные компании с разбивкой по отраслям. Отдельно изучали компании, которые ранее публично заявляли о проведении роботизации, чтобы оценить, какой эффект они получили, какие существует барьеры и какие открываются возможности для дальнейшего развития данной технологии.

- Каковы основные результаты исследования?

Результаты исследования состоят из двух частей. Первая часть включает около 50 кейсов: информацию о том, какие процессы роботизировали такие компании как Qiwi и X5, и как это происходило. Наши проекты там тоже фигурируют.

Вторая часть — это интервью, в том числе, о барьерах для внедрения технологии, которые видит бизнес.

Автоматизация с помощью программных роботов для многих участников опроса не была чем-то совсем новым. Как мы и предполагали, многие компании используют роботов для управления данными и оптимизации документооборота. Крупный бизнес активнее использует роботизацию в силу большего объема процессов.

Самое интересное наблюдение — 80% участников опроса подтвердили, что в настоящий момент либо уже окупили внедрение RPA, либо видят потенциал окупаемости на горизонте года. Если бизнес уже может измерять конкретный эффект от внедрения этих технологий, у них есть хорошие перспективы.

Пообщавшись с представителями бизнес-сообщества, мы поняли, что в Москве технологии роботизации однозначно будут развиваться. Во-первых, потому что здесь хорошо представлен крупный бизнес, во-вторых, зарплата выше чем в регионах. Там, где уровень зарплат низкий, роботизация будет развиваться медленнее, так как целесообразнее привлекать людей для решения соответствующих задач. В столице крупные компании многие рутинные задачи будут перекладывать на роботов.

Региональной компании сложнее найти эффективное применение роботизации.

- Для снижения издержек многие крупные компании открывали контакт-центры в регионах. Теперь с той же целью их роботизируют.

Зарплаты в этих центрах были выше средней по региону, поэтому даже в этом случае роботизация дает эффект.

- Нормативные барьеры участниками опроса упоминались?

Для бизнеса они существуют в меньшей степени, чем для госструктур, так как компании не ограничены в выборе поставщика. Ограничения обычно ставят специалисты по информационной безопасности, но крупный бизнес уже научился с этим работать. Поставщики платформ для роботизации активно сертифицируют свои решения в соответствии с требованиями к безопасности. К тому же сама технология позволяет создавать систему внутри контура компании, вести мониторинг активности и настраивать права доступа к тем или иным данным.

- Каковы планы по развитию направления RPA в ДИТ?

В ближайшее время сфокусируемся на том, что уже есть — будем роботизировать рутинные бизнес-процессы, связанные с данными и документооборотом. Когда наберем «критическую массу», будем думать о более глобальном применении. RPA — не универсальная технология, но ряд задач она успешно решает.

Кроме того, мы тестируем технологии искусственного интеллекта для распознавания документов, поскольку существуют ситуации, когда нужно классифицировать документы и понять контекст. Но это уже следующий этап.

Разработка цифровой стратегии столицы «Умный город – 2030» близка к завершению. Умной Москву призваны сделать не только сквозные технологии и цифровая архитектура, но и новые принципы городского управления. Основные требования к изменению управления городом уже определены.

Стратегия предусматривает шесть основных направлений: человеческий и социальный капитал, городская среда, цифровая мобильность, городская экономика, цифровое правительство, безопасность и экология.

Верхнеуровневыми показателями, которые позволят комплексно оценить развитие Москвы по всем направлениям стратегии, станут качество жизни и качество городской среды. Наборы отраслевых критериев «ума» пока еще продолжают формироваться. Но уже сейчас ясно, что две отрасли будут ключевыми при оценке качества «умной» Москвы: здравоохранение и образование.

По словам главы Департамента информационных технологий Москвы Артема Ермолаева, требуемый для реализации стратегии объем инвестиций в разы превышает возможности московского бюджета, поэтому в правительстве намерены получать кумулятивный результат от цифровизации в кооперации с бизнесом.

Помимо широкого обсуждения цифровой стратегии, стартовавшего в апреле на площадке ict.moscow и охватившего более 20 тыс. экспертов и представителей бизнеса, ДИТ Москвы собрал 27 экспертов на ток-шоу «Умный город: вызовы современности».

В цифровой стратегии выделено восемь ключевых технологий, которые помогут ответить на эти вызовы: беспроводная связь 5G, блокчейн, большие данные, виртуальная и дополненная реальность, Интернет вещей, нейроинтерфейсы, компьютерное 3D-моделирование и 3D-печать.

Основным эффектом от внедрения технологий для горожан участники дискуссии считают экономию времени при различных взаимодействиях с городской средой. «Все технологии, в которых мы видим коммерческий потенциал, связаны с экономией времени», – отметила операционный директор компании «МегаФон» Анна Серебрянникова.

По ее словам, первые сети пятого поколения могут быть развернуты в Москве и городах-миллионниках уже в 2023 году. Самое очевидное применение этой технологии, полагают в «МегаФоне», – телемедицина.

Однако до сих пор крупному бизнесу не удавалось удачно коммерциализировать масштабные проекты в сфере здравоохранения. «Несмотря на то что накопленный объем клинических и генетических данных уже позволяет строить предиктивные модели для медицины, существующей системе обязательного медицинского страхования невыгодно инвестировать в предсказательные подходы, – указал Кирилл Каем, вице-президент “Сколково” по инновациям. – Нет потребителя, готового платить за эти технологии, потому что плечо планирования слишком длинное для плательщика».

Вице-президент НИУ «Высшая школа экономики» Игорь Агамирзян напомнил о важности единых стандартов в различных отраслях для развития «умного города». Он считает, что у Москвы сегодня есть шанс принять непосредственное участие в выработке новых международных стандартов, а не в гармонизации уже существующих. Но для этого нужен человеческий капитал.

По мнению Ольги Свибловой, директора «Мультимедиа арт музея», технологии «умного города» развиваются «отдельными пучками», в отсутствие целостного видения и объединяющей инфраструктуры. Для формирования же такого видения нужны культура и развитие системы дополнительного образования.

Финальную версию цифровой стратегии Москвы, учитывающую принятые авторами проекта замечания, планируется опубликовать в августе 2018 года.

С 22 ноября 2017 года каждый голос записывается в системе и копируется на остальные узлы сети блокчейна. Чтобы подтвердить достоверность голосования, пользователь должен стать участником этой сети: установить на своем компьютере программу, где можно проверить неизменность своего голоса и контролировать ход голосований. Для опытных пользователей исходный код доступен на сервисе GitHub.

Ожидается, что применение технологий блокчейна сделает процесс голосования более открытым и повысит доверие к его результатам. На вопросы «Директора информационной службы» об этом проекте ответил Кирилл Поляков, руководитель блокчейн-проектов в столичном департаменте информационных технологий.

- Блокчейн набирает популярность благодаря надежности хранения данных, которую обещает эта технология. В чем именно хочет убедиться ДИТ, опробуя эту технологию в системе «Активный гражданин»? Какие сомнения вы намерены развеять?

Я верю в то, что блокчейн изменит мир. Технология дает возможность повысить прозрачность больших объемов записей, реестров, транзакций и других данных, в неизменности которых заведомо есть сомнения у пользователей. Интерес граждан и профессионального сообщества к блокчейну «Активного гражданина» подтверждается тем фактом, что по состоянию на начало 2018 года уже было развернуто свыше ста нод (вычислительных узлов сети блокчейна) независимых наблюдателей. Это физические или юридические лица, которые скачали и установили дистрибутив решения и пишут все изменения в блокчейне себе на компьютер.

- Какие главные задачи ставит ДИТ в этом проекте?

Прежде всего это повышение доверия к государственным услугам, в частности к проекту «Активный гражданин». Запуская пилотный проект, мы хотели решить вполне конкретные задачи. Во-первых, это проверяемая неизменность голосов жителей. Каждый, кто проголосовал, имеет возможность проверить, что его голос не был изменен, не только на сайте «Активного гражданина», но и посредством установки ноды на свой компьютер. Во-вторых, апробация технологии блокчейна на государственном сервисе. Наша цель была в том, чтобы через обратную связь постараться выявить все преимущества и недостатки новой технологии в процессе работы. От профессионального блокчейн-сообщества нам поступают комментарии кода, выложенного на github.com – веб-сервисе для хостинга ИТ-проектов и их совместной разработки. И для нас это самая качественная обратная связь.

- С какими сложностями вам пришлось столкнуться?

Перед нами встала не сложность, а скорее интересная задача, когда наша команда выбирала блокчейн-платформу. Рассматривались несколько вариантов, но мы остановились на Ethereum. Именно она максимально соответствовала нашим требованиям.

Вторым ответственным этапом стал выбор алгоритма консенсуса. Нами рассматривались «доказательство выполнения работы» (proof of work) и «доказательство полномочий» (proof of authority). Выбор пал на второй алгоритм, поскольку основной технической проблемой при реализации проекта была пиковая нагрузка до нескольких десятков голосов в секунду. При использовании первого возникали проблемы со скоростью записи. А майнинг для приватных сетей не подходит в принципе.

Подробнее об этом проекте Кирилл Поляков расскажет на второй практической конференции «Технологии блокчейна’18», которую издательство «Открытые системы» проведет 8 февраля.

У Москвы весьма обширное ИТ-хозяйство, в столичном центре обработки данных сосредоточено более 300 информационных систем. Многие из них критически важны для функционирования городской инфраструктуры, а значит, требуют повышенной защиты. Техническую политику, основные принципы создания ИТ-ландшафта и информационных систем, в том числе и политику безопасности, определяет государственная программа Москвы «Информационный город». О том, как устроена работа по защите городских информационных ресурсов, с какими вызовами приходится сталкиваться и чем опыт столицы может быть полезен бизнесу, рассказал заместитель руководителя столичного Департамента информационных технологий (ДИТ) Александр Горбатько.

Какие ключевые задачи в области информационной безопасности стоят перед ДИТ и с какими основными проблемами приходится сталкиваться при их решении?

Москва – это крупная корпорация. Одна из основных задач ДИТ – безотказная и непрерывная работа информационных систем 24 часа в сутки 365 дней в году, обеспечение конфиденциальности и целостности персональных данных граждан. В этом и заключается для нас понятие безопасности.

Сложные высоконагруженные системы, как дома, строятся по определенным принципам. Все инфосистемы города сконцентрированы в Общегородском центре обработки данных, размещенном на трех географически разнесенных площадках.

Ежедневно в информационные системы столицы заходят около тысячи системных администраторов. В ЦОДе большое количество систем, и всегда существует «человеческий фактор», поэтому доступ к ним осуществляется по определенным правилам, которые постоянно развиваются. Есть даже отдельная система, контролирующая действия администраторов внутри городского ЦОДа.

Наши технические задачи – построение и совершенствование имеющегося ИТ-ландшафта, соблюдение политики разделения защищенных систем от нулевого до десятого уровня отказоустойчивости. Особо критичные системы должны работать всегда – следовательно, затраты на их разработку и защиту более высоки. В других системах могут быть перерывы в работе – например, в ночное время или в праздники. С учетом этого информационные системы категоризируются по уровню защиты и финансовым затратам.

Основная организационная задача – доведение информации до наших сотрудников, подрядчиков, инженеров. Последние вирусные эпидемии нас почти не затронули, так как мы знали о них заранее и проводили профилактические мероприятия, информируя органы власти Москвы и пользователей, что нужно делать, а чего, наоборот, стоит избегать. Аналогичная работа идет постоянно, так как подобные угрозы возникают очень часто. Блок ИБ взаимодействует с федеральными структурами – регуляторами отрасли (ФСТЭК, ФСБ и ФСО) и видит все тенденции данной сферы. Более того, мы постоянно сотрудничаем с государственными центрами мониторинга: FinCERT – Центром мониторинга и реагирования на компьютерные атаки в кредитно-финансовой сфере Центробанка, ГосСОПКА – Государственной системой обнаружения, предупреждения и ликвидации последствий компьютерных атак, – потому что нам важно иметь больше источников информации о происходящем в мире в области ИБ.

Даже элементарное обновление операционных систем – важный элемент в общей совокупности мер по обеспечению безопасности информационной среды. Червь WannaCry, используя машинные протоколы инфообмена, проникал в системы, которые вовремя не были обновлены.

Человеческий фактор – вторая по распространенности причина происшествий в области ИБ после вредоносных программ. Что делает ДИТ для повышения грамотности пользователей с точки зрения кибербезопасности?

Многое. Практически в течение всего мая текущего года мы совместно с Роскомнадзором и Департаментом образования города Москвы проводили лекции в московских школах по грамотной работе в Интернете. Важно отметить, что нашей аудиторией стали не только школьники, но и учителя. Считаю, что именно через электронное образование можно повысить уровень восприятия ИТ-отрасли. Мы стараемся воспитать квалифицированных пользователей или даже администраторов – будущих создателей новых информационных систем.

Мы занимаемся повышением грамотности как населения, так и самих работников ДИТ. Для коллег используется система дистанционного обучения для прохождения электронных учебных интерактивных курсов, разработанных при участии наших экспертов по ИБ. В курсах в том числе затронут актуальный вопрос защиты от методов социальной инженерии. Кроме того, сотрудники могут пройти очное обучение в специализированных аккредитованных учебных заведениях.

Для самообразования работниками ДИТ используются электронная библиотека, телеграм-канал «ЭруДИТ», база знаний на портале in.mos.ru. Проходят мероприятия по обмену опытом «ДИТ говорит» и кросс-продуктовые проекты. На постоянной основе по корпоративной электронной почте осуществляется информационная рассылка по вопросам обеспечения ИБ – например, о защите от актуального в настоящее время вредоносного ПО.

Как организована защита городских инфоресурсов?

Централизованный блок ИБ вырабатывает принципы взаимодействия с регуляторами и правила оперативного информирования. Кроме того, есть локальные ИБ-блоки, которые приближены к разработчикам и погружены в отрасль. Например, в образовании есть свой блок ИБ, который хорошо знает отраслевую задачу. Но при этом он должен выполнять правила, исходящие от централизованного блока, который и контролирует их исполнение. Он же имеет возможность проверять надежность систем, привлекая компании, которые пытаются проникнуть в них и сломать до того, как это попытается сделать реальный злоумышленник. Мы работаем на опережение: регулярно проводим аудиты и своеобразные тесты, привлекаем, как бы парадоксально это ни звучало, специально обученных хакеров – они испытывают наши системы на прочность, пробуют их взломать, тем самым выявляя слабые места и подсказывая, что нам стоит доработать.

Информационная гигиена Не стоит относиться к информационной безопасности как к чему-то необъятному и непонятному, считает Александр Горбатько. Это совершенно простые правила, которые надо знать и соблюдать ежедневно: не разбрасывать логины и пароли, регулярно их менять, не открывать ненужные письма, использовать достоверные источники информации, не заходить на фишинговые сайты, пользоваться антивирусом, вовремя обновлять информационные системы. «Это азбука, но все начинается с малого», – подчеркнул он.

Какие современные сложные задачи есть в вашей работе?

Такие задачи все время возникают. Мы активно участвуем во всех интернет-сообществах по ИБ, работаем с регуляторами и видим тенденции. Создаются системы с искусственным интеллектом, повышается мощность вычислительной среды. Это требует совершенно другого класса противодействия атакам, потому что данные технологии позволяют вскрыть любую существующую защиту. Борьба «щита и меча» всегда была, есть и будет. Как только мы научимся применять при аутентификации распознавание лиц и биометрию, тут же появятся средства, которые начнут использовать эти же технологии для взлома информационных систем.

Обратная сторона распределенных вычислений и дата-майнинга – это объединенные для попытки проникновения вычислительные мощности. Последние атаки показали, что можно объединить большое количество машин и использовать для взлома значительные мощности даже без участия человека. А при добавлении искусственного интеллекта получается орудие, способное пробить любую защиту. Это надо просто учитывать и применять в нашей работе.

Вы к этому готовы?

Мы обязательно будем готовы. Пока этого еще нет, есть только тенденции, и мы их знаем.

Согласны ли вы с тем, что самое эффективное средство защиты – профилактика и вкладывать в устойчивую ИТ-инфраструктуру гораздо эффективнее, чем тратиться на средства защиты, накладываемые на уже построенные системы? И можно ли назвать архитектуру ИТ-систем Москвы зрелой с точки зрения ИБ?

Да, однозначно. Каждые 30 секунд кто-то пытается проникнуть в городские системы. Хорошо, что в 95% случаев это просто интерес обычных горожан, прочитавших инструкцию об использовании «дырок» в операционных системах. Сейчас несложно стать «бытовым хакером» – в Интернете огромное множество инструментов, которые позволяют это сделать. Но 5% – это серьезные атаки, от них приходится защищаться, в том числе прибегать к внешним компаниям и просить помощи у регулятора.

Мы сейчас пытаемся решить важную задачу – не только предотвратить атаку, но и наказать нападающего. С нашими техническими возможностями логирования и аналитики мы можем найти любого, кто пытается проникнуть в городские системы. Но, по закону, дальше действовать вправе только правоохранительные органы.

Наша задача – работать на упреждение. Когда систему уже взломали, можно сделать хороший пиар о ее спасении, но это значит, что техническая служба и отдел безопасности плохо сработали, не предусмотрели необходимого заранее.

Истории с WannaCry – это недостаток профилактической работы и качественного построения как самих систем, так и их защиты. Безопасность не может «стоять в сторонке» при разработке информационной сиситемы и создании ИТ-ландшафта. Безопасность строится вместе с администраторами и разработчиками.

В последнее время Москва очень быстро запускает новое программное обеспечение, и мы дорожим умением выпускать качественные и востребованные сервисы. Но при этом всегда приходится искать компромисс – как внедрить сервис быстро и в то же время отладить ИБ.

Изначально уязвимые и вынужденные заниматься ИБ, «умные» города последние несколько лет пытаются превратить недостаток в преимущество, становясь поставщиками не только ИТ-услуг, но и услуг ИБ. Не намерен ли ДИТ предоставлять услуги ИБ для своих подрядчиков, тем самым повышая и уровень защиты городских систем?

Компетенции у нас высокие, но работать на рынок мы не планируем. С точки зрения методологии и опыта мы всегда открыты, участвуем во всех семинарах и конференциях, готовы рассказывать, что нужно делать, и показывать, как это реализовано практически.

А есть необходимость раскрывать «зонтик» над теми подрядчиками, где уровень ИБ ниже?

Для этого у нас есть регламенты и контроль подрядчиков, в этом состоит наша воспитательная роль: мы рассказываем, на что нужно обратить внимание. Но «построить» коммерческую организацию – не в нашей компетенции. Если подрядчик работает с нашей системой, мы требуем обеспечить безопасность такой работы.

Но ведь современные архитектуры устаревают?

Они все время видоизменяются, это живой организм. Сейчас мы подключаем российский сегмент Интернета (RSNet), появляются новые международные и отечественные решения, их добавляем в ИТ-ландшафт. Например, для усиления защиты переходим к модели ZeroTrust для разделения системы внутри защищенного сегмента ЦОДа. Множество систем и администраторов иногда начинают мешать друг другу, технологическая модерация позволяет отделить проблемы одной системы от другой. Мы стараемся свести к минимуму человеческий фактор, совершенствуем технический ландшафт, чтобы недобросовестных исполнителей отделить от добросовестных. Проект пилотируется полгода, и ряд систем уже перешли на эту модель защиты.

Это небыстрый процесс, но даже один межсетевой экран на другой сразу сменить невозможно. Надо учитывать, что это высоконагруженное устройство: у нас почти нет «окон», когда можно все выключить и что-то починить. Мы всегда должны исправлять и совершенствовать работающий механизм. И это, наверное, самая большая трудность – как сделать его совершеннее, не нарушив принципов бесперебойного функционирования. Все работы проводятся только в ночное время и в праздничные дни.

На программу «Информационный город» в 2016 году было потрачено около 40 млрд руб., на ИБ – 500 млн руб. Это обычная пропорция в стоимости защиты и защищаемых объектов. Но в «умном» городе, где речь идет в том числе о физической безопасности жителей, об экологии, разве расходы на ИБ не должны быть выше?

Затраты на ИБ варьируются в зависимости от задач. Если у нас появляется более высоконагруженная система, критичная с точки зрения доступности для пользователей, то мы выделяем больше средств на ее защиту.

Базис, централизованная защита – общегородской ЦОД, система ZeroTrust, ПО для логирования действий администраторов в ЦОДе. Эти расходы довольно просто посчитать. Дальше в каждом направлении есть свои особенности.

Что из опыта столицы в области кибербезопасности может быть полезным для защиты корпоративных инфоресурсов?

Здесь две составляющие: организационная и техническая. У нас довольно обширная библиотека методик, регламентов взаимодействия. Есть большая лаборатория, там мы тестируем все без исключения решения. Все, что закупается для нужд города, тестируется на подтверждение технических характеристик и на совместимость. Информация о результатах отладки как ПО, так и оборудования открыта, мы можем точно сказать, что работает, а что – нет.

К сожалению, все высокопроизводительное «железо» не российское. Мы полностью перешли на отечественный антивирус, но уйти от некоторых зарубежных разработок не можем, как бы мы ни хотели заниматься импортозамещением. В городские системы ежедневно заходят почти 2 млн пользователей. Обеспечить такую мощность и обновить ПО до того, как появятся атаки, наши производители пока не могут.

Думаю, это экономическая проблема: чтобы разрабатывать и обновлять продукт такого уровня, нужен рынок, одна Москва не может обеспечить достаточный финансовый поток. Но подобных корпоративных клиентов, потребляющих тяжелое оборудование с похожими нагрузками, очень мало. Чтобы иметь постоянную финансовую подпитку и совершенствоваться, аналогичный продукт должен продаваться на мировом рынке.

В последние годы «цифровая» составляющая столицы стремительно растет. Через портал госуслуг и мобильные сервисы горожане могу платить за коммунальные услуги и парковку, записывать ребенка в школу и на прием к врачу. О том, как проходила цифровая трансформация города до сих пор, и о планах на будущее рассказывает Андрей Белозеров, советник руководителя Департамента информационных технологий Москвы по стратегическим проектам и инновациям, возглавлявший разработку и внедрение более чем сотни информационных систем в области муниципального управления, образования, ЖКХ, транспорта и в ряде других сфер.

– В последние годы стало заметно, что Москва стремительно «оцифровывается», появляется очень много сервисов, основанных на информационных технологиях. Когда начался этот процесс, что послужило толчком к его началу?

Цифровую трансформацию города начала управленческая команда, которая пришла в мэрию в 2010 году. В первую очередь было задумано создать качественные сервисы для граждан. Фактически начинали с нуля: не было ни одного электронного сервиса, никаких приложений, для получения простейшей госуслуги нужно было обойти несколько инстанций, родители, чтобы записать ребенка в первый класс, ночевали в машинах рядом со школой. Тогда появился московский портал госуслуг – в конце 2016 года там были зарегистрированы уже 5,8 млн человек, и он был самым посещаемым госсайтом в стране, собирал 30 млн визитов в месяц. Стартовала разработка Единой мобильной платформы города, на базе которой сейчас работают 10 мобильных приложений и 20 SMS- и USSD-сервисов. Был инициирован проект по созданию сети центров обслуживания «Мои документы», тогда они назывались «многофункциональные центры», фактически это служба одного окна. В течение 2011-2013 годов закладывался и совершенствовался фундамент, на который теперь опираются новые сервисы.

– Опыт каких стран и городов оказался наиболее полезным?

Мы изучали опыт Эстонии с их электронными идентификаторами и электронными услугами, изучали опыт Сингапура, США. Кое-что переняли, но, думаю, процентов 80 того, что уже реализовано, сделано с учетом наших ментальных, законодательных и инфраструктурных особенностей. И с учетом тех идей, которые мы получали от горожан.

– Неужели ментальность играет большую роль?

Да, причем скорее ментальность не жителей города, а чиновников. Даже такая, казалось бы, простая вещь, как внедрение электронного документооборота в правительстве Москвы, сначала воспринималась в штыки. Служащие не понимали, как это – бумажного документа больше не будет, а есть флешка и на ней электронная подпись…

– Но сейчас они почувствовали, что так удобнее работать?

Конечно. Я считаю, что московские чиновники сейчас одни из самых прогрессивных в России, да, пожалуй, и в мире. Сегодня в переписке между департаментами Правительства Москвы и городскими службами бумажные документы в принципе не появляются: документ зарождается в электронной форме, подписывается электронной подписью, уходит в орган власти в электронной форме и расписывается на исполнителя в электронной форме. Многие совещания проводятся уже в виртуальном формате, когда подключаются несколько разных точек в городе и общение идет по видео-конференц-связи. Если раньше к каждому заседанию Правительства Москвы печатались тонны бумаги, то сегодня есть система заседаний и совещаний, куда загружаются все необходимые материалы. И если обратить внимание на телерепортажи с заседаний Правительства Москвы, то можно видеть, что все сидят с планшетами: все материалы доступны в электронном виде.

– Все наслышаны о центрах «Мои документы», о портале госуслуг. А есть крупные, но менее заметные проекты?

Есть проекты, которые более заметны разным категориям людей. Например, идет крупный проект «Московская электронная школа» по модернизации школьной инфраструктуры. В классах установят свыше 20 тыс. интерактивных панелей, специально сконструированных с учетом московской специфики. Почти 40 тыс. ноутбуков получат учителя-предметники для работы с электронным журналом и системой электронного образовательного контента.Запланирована модернизация локальных сетей, во всех учебных помещениях появится Wi-Fi – это 60 тыс. новых точек. Учителя пройдут обучение.

Огромный проект, один из самых масштабных в мире, ведется в столичном здравоохранении. Единая медицинская информационно-аналитическая система Москвы дает возможность горожанину записаться к врачу через терминалы в поликлиниках, мобильное приложение, контакт-центр, сайт и т. п. Но самое главное – она дает управленцам возможность отслеживать ресурсы поликлиник и их загруженность. Скажем, если на участке два терапевта, но один загружен на 200%, а другой – на 30%, то можно перераспределить нагрузку на участки и на врачей и тем самым снизить время ожидания врача для пациента.

Надо также отметить проект, предусматривающий создание системы городского видеонаблюдения, беспрецедентный по количеству видеокамер – их на улицах города установлено больше 147 тыс. Они используются как правоохранителями, так и коммунальными службами, контрольными органами и управленцами. Например, система помогает увидеть онлайн, как убирается снег, проверить, вывезен ли мусор, законно ли установлена рекламная конструкция.

Этот проект примечателен еще тем, что мы не вкладывались в строительство каналов видеосвязи и не закупали видеокамеры. Камеры и каналы связи городу не принадлежат – они принадлежат операторам связи, которые реализуют этот проект. Единственное, что принадлежит городу, – это единый центр хранения и обработки данных. Мы покупаем у операторов услугу по доставке картинки заданного качества в наш центр хранения с тех мест, которые мы определяем. Если картинка идет, мы платим, если нет – не платим и даже штрафуем.

Если бы мы реализовывали проект сами, то сначала потратили бы год-два на то, чтобы всю эту инфраструктуру построить за городские деньги, закупить камеры и т. д. У операторов инфраструктура есть, они ее используют и при оказании других услуг.

В Департаменте транспорта реализуют проект «Интеллектуальная транспортная система». Он включает в себя, в частности, системы организации дорожного движения (управление светофорами, наружными табло и т. д.), оплаты проезда на пассажирском транспорте. Система фото- и видеофиксации дорожных правонарушений способна не только измерять скорость, но и фиксировать, например, пересечение стоп-линий, сплошных линий. Автоматизирована служба парковки: «оцифрована» оплата парковки через мобильный телефон и фиксация факта ее отсутствия парковочной службой.

Несколько крупных проектов ведутся в области ЖКХ. Все машины, которые убирают снег и вывозят мусор, оснащены системой ГЛОНАСС, мы фиксируем телеметрический сигнал на карте и можем проверить, выполняет ли машина поставленную задачу – например, едет она с опущенной щеткой или с поднятой. Сейчас в четырех округах идет пилотный проект по созданию Единого диспетчерского центра. Жители этих округов используют для вызова сантехника или электрика единый городской телефон, по которому оператор колл-центра регистрирует электронную заявку.

После выполнения работ сотрудник контакт-центра звонит и спрашивает, доволен ли заявитель качеством работы, вовремя ли пришел мастер, каков был его внешний вид. Эти ответы тоже заводятся в систему, таким образом, мы имеем возможность рейтинговать и оценивать качество обслуживания москвичей. Сейчас есть пока только колл-центр, но до конца года мы запустим и электронные каналы. Житель сможет отслеживать статус своей заявки онлайн.

С целью совершенствования коммунальной инфраструктуры создается система учета потребления ресурсов. Например, в подвале ставятся контроллеры, которые фиксируют и передают в облако показания по объемам горячей воды, отопления, температурный график и прочее. Это дает нам возможность подсчитать, сколько потребляется ресурсов, не избыточна ли их подача, если на дворе тепло, не случилось ли аварийной ситуации.

Есть проекты по вовлечению граждан в управление городом: система электронных референдумов по городским проблемам «Активный гражданин», портал «Наш город», дающий возможность пожаловаться на недоработки коммунальных или иных служб, сайт crowd.mos.ru для совместной генерации идей для города. Есть десяток мобильных приложений и достаточно много мобильных сервисов. Они важны потому, что единственное, кроме паспорта и бумажника, что с собой носит человек, – это мобильный телефон. Мы должны быть всегда рядом с человеком, чтобы он в любой момент времени мог «дотянуться» до наших сервисов вне зависимости от своего местонахождения. А для этого мы развиваем городскую сеть Wi-Fi – в ней на конец прошлого года было 1100 точек в пределах Садового кольца.

Весной прошлого года заработал «Мосробот» – средство персонифицированной коммуникации с жителями. Подписавшись на него, можно получать информацию, интересную именно тебе, – когда отключат горячую воду, когда будет уборка снега на твоей улице и т. д. Уведомления и рекомендации от «Мосробота» получают почти три миллиона москвичей.

Это, пожалуй, самые крупные наши проекты по цифровому преобразованию города.

– Последняя известная инициатива – проект «умного квартала» в Люблино. В чем его суть?

Термин smart city, «умный город», сейчас очень популярен. Единого стандарта пока нет, но понятно, что имеется в виду удобный для жизни и экономически эффективный город, а достигнуто это должно быть посредством информационных технологий – Интернета вещей, Больших Данных и т. д.

В Барселоне, Хельсинки и ряде других городов существуют «умные кварталы», где испытываются новые технологии в области освещения, потребления коммунальных ресурсов и пр. Мы решили попробовать реализовать такой же проект, взяли в Люблино шесть разнотипных домов, чтобы понять, какого рода технологии могут применяться в такой плотной городской застройке и что даст внедрение этих технологий.

Сейчас объявляется конкурс на проектирование квартала, с оценкой экономических, технологических и социальных эффектов, которые мы получим вследствие внедрения.

– Кто осуществляет все эти проекты? Какова роль ДИТ?

Информационные технологии не существуют сами по себе. Есть ИТ в ЖКХ, ИТ в образовании, в медицине. Заказчиками являются соответствующие департаменты, хотя мы тоже можем подсказать им идею. Наш департамент выступает проектным менеджером, участвует в разработке проекта, обеспечивает правильное проведение всех процедур – закупочных, отчетных. Разработка, как правило, отдается стороннему исполнителю, победившему на открытом конкурсе, у нас своих программистов немного. Но ряд критичных для города проектов мы потом «забираем» и осуществляем их поддержку своими силами.

– Из каких источников сейчас собираются и агрегируются данные в городе?

Какую-то информацию поставляют граждане через офлайновые или онлайновые каналы. Много данных уже поступает с разных датчиков, счетчиков, контроллеров, которые мы сейчас подключаем к городскому облаку.

Мы учимся работать со спутниковой информацией и данными дистанционного зондирования Земли. Их можно применять для самых разных целей: оценивать просадку зданий из-за ведущихся рядом строительных работ или в инфракрасном диапазоне находить утечки тепла.

Начали работать с медицинской информацией – снимками компьютерной и магнитно-резонансной томографии. Делаем пилотный проект на базе 6 тыс. изображений, с помощью нейронных сетей и средств машинного обучения тренируемся распознавать новообразования в легких. Пока мы находимся на стадии обучения нейронной сети.

Разработки ведутся на базе стека решений Hadoop. Это надежное ПО с открытым кодом, его используют Google, Amazon, наши сотовые операторы для обработки Больших Данных. Можно сказать, что Hadoop – это баланс между инновационностью и стабильностью.

– Импортозамещение сильно влияет на ваши технологические предпочтения?

Сама по себе идея импортозамещения – очень правильная. Все страны, развивающие информационные технологии, принимают протекционистские меры и стимулируют собственных разработчиков.

Другое дело, что мы не можем одномоментно отказаться от наших решений на Oracle. Да, их можно перевести на PostgreSQL, но это потребует времени и денег на тестирование и внедрение. А там, где возможно, мы внедряем российское ПО: у нас есть большой проект «Облачная бухгалтерия» – все школы, поликлиники и органы власти ведут бухгалтерский учет не в своих локальных программах, а в облаке на базе российского «1С».

Там, где есть надежные конкурентные продукты, способные выдерживать наши нагрузки, наше количество пользователей (а это десятки тысяч чиновников, миллионы граждан), мы их используем. Там, где таких продуктов пока нет, мы вынуждены использовать либо западные проприетарные решения, либо свободное программное обеспечение. На СПО у нас очень много проектов – например, на всех компьютерах врачей в ЕМИАС установлен Linux отечественной сборки.

– Продолжая технологическую тему – какой объем данных вы уже контролируете? Сколько их приходит в день от граждан, от датчиков?

Количество данных варьируется в зависимости от того, будний или выходной день, зима или лето. Ведь работают разные сервисы. Например, одна только система видеонаблюдения – это 147 тыс. камер, некоторые даже дают картинку в HD-качестве, и мы еще должны пять дней хранить архив. Мы постоянно храним 20 петабайт видеоданных.

– Можно ли оценить экономический эффект от цифровой трансформации города?

Город должен в первую очередь обеспечивать комфортную жизнь горожан, а не зарабатывать на них. Даже парковочная система – это для Москвы прежде всего средство упорядочивания городского пространства. Но информатизация способна существенно сэкономить городские деньги. Например, раньше финансирование школ шло по валовой смете: на каждую школу выделялось некоторое количество денег. И вот было принято решение о финансировании по подушевому нормативу, когда на школьника различных ступеней обучения выделяется некая сумма в год. Как результат, появился электронный реестр контингента. И только потому, что мы наладили электронный учет, у нас отсеялись «мертвые души», то есть те дети, которые на самом деле не учатся в этих школах. Город в итоге сэкономил 4 млрд руб.

– Какие основные проекты запланированы на текущий год?

Это проекты в образовании и в медицине. В образовании мы не только планируем обновить инфраструктуру и оборудование, но и хотим изменить сам учебный процесс. Город будет очень много вкладывать в создание контента, потому что электронный учебник – это не отсканированная страница учебника. Это тесты, это мини-игры, интерактивный контент, виртуальные лаборатории. После реализации этого проекта мы надеемся получить совершенно другое качество образования.

Что касается медицины: ЕМИАС позволила автоматизировать работу поликлиник, и мы будем создавать аналогичную систему для больниц, ее внедрение начнется уже в 2018 году.

Если говорить не об отраслевых, а о технологических перспективах, то у нас есть подразделение Smart City Lab – Лаборатория умного города, которая отслеживает все современные тенденции в информатизации. Через два-четыре года блокчейн, искусственный интеллект, компьютерное зрение, Большие Данные начнут менять жизнь нашего города.